Интервью.

Дни юности

Я вырос в деревне. Сначала рос на окраине, потом переехал в Сейнт-Энн. Это округ с множеством садов, так его и называли - "Садовый округ [Ямайки - прим. перев ]"; затем жил в Кингстоне. Сначала на Барри-Стрит, потом на Оксфорд-Стрит, Риджент-Стрит, и, наконец, в Тренчтауне. Там я жил с 58-го по 61-й. Вот и все.

В школе учитель сказал нам: "Кто умеет писать, пишите; кто умеет петь - пойте". Вот я и пою.

Не помню точно, как я начал петь. Знаю, что моя мать сначала была певицей. Исполняла какую-то церковную музыку, наподобие госпела, писала песни. Однажды я услышал, как она поет, и вот тогда... Я очень люблю музыку, я вырос с ней.

Я был тощим ребенком с писклявым голоском. Настолько тощим, что был похож на гороховый стручок!

Я знал, что мать зарабатывает 50 шиллингов в неделю, и на эти деньги ей приходилось покупать мне обувь, еду и оплачивать мое обучение в школе.

Я приметил одно местечко в здании театра Queens, и как-то вечером пришел туда и спел песню. Не помню, какую, но тогда я получил за нее один фунт. Какой-то человек сказал, что мне надо заняться пением, что я и сделал.

В юности я был деятельным, никогда не ленился. Я учился работе сварщика, так что эта работа мне хорошо знакома. Мне очень нравилось работать с деталями и всякими штуками, и меня это не напрягало, потому что я работал столько, сколько хотел. В общем, мне всегда было чем заняться.

В школе я пел, и мне это нравилось, но занялся пением серьезно тогда, когда начал учиться на сварщика. Дезмонт Деккер в то время пел и писал песни. Затем что-то случилось с его глазом - в него попал маленький кусочек железа, ему пришлось обратиться к врачу, и он взял несколько выходных. В один из этих дней он посетил студию Beverly's и записал там песню Honour Your Mother And Father, которая стала большим хитом на Ямайке. После этого Дезмонт сказал мне, чтобы я зашел на студию. Там я встретил Джимми Клиффа, он провел со мной прослушивание, и я записал песню для Beverly's. Много шума она не наделала, но это была хорошая песня под названием Judge Not.

Когда я только начинал петь, я не умел играть ни на одном музыкальном инструменте. Те музыканты, которые играли для нас, и теперь играют лучше, чем мы, а тогда они были еще подростками. Я помню, как слушал первые записи, которым только было суждено стать хитами. В те дни такие ямайские исполнители, как Уилфорд Эдвардз, Оуэн Грей, Джимии Клифф, Лорд Танамо, делали первые шаги на пути к популярности. Большинство из них были пацанами, как и я, и мы ходили от студии к студии, где искали любого, кто умел играть. А если спрашивали об этом нас, мы всегда отвечали, что умеем - мы все хватались за любую возможность, ведь работы тогда не было. Но даже если она и была, то кто же захочет работать за пять фунтов в неделю? Так что в те времена музыка была для нас работой.

Я никогда не занимался игрой на гитаре всерьез. Чаще всего я просто бренчал на ней, но никогда не использовал в записи - до тех пор, пока студийные музыканты, которые действительно здорово играли, не отказались работать за такие деньги. Это означало, что хорошего инструментала больше не будет, и нам пришлось учиться играть самим.

Так мы пели и репетировали на окраинах Тренчтауна, пока не появилась группа The Drifters. Мне очень понравилось их пение, и тогда я решил обязательно сходить на их выступление.

The Drifters произвели на меня огромное впечатление, особенно песни Magic Moment, Please Stay. И я подумал: "Надо сколотить собственную команду".

Вскоре я нашел нескольких ребят, которые умели петь. Когда к нам присоединился Банни Ливингстон, получилась группа. Мы пошли посмотреть на Питера Тоша. Мы иногда встречали его на улице, но ни разу не разговаривали с ним. Мы послушали, как он играет на гитаре и поет, и подумали: "Да, звучит круто". И тогда мы создали группу, вместе с двумя девчонками и еще одним парнем - Джуниором Брэйтуейтом. На лейбле Coxsone мы записали песню Simmer Down. Так мы записывались, пока нам не пришлось расстаться с девушками - они хорошо работали в студии, но на сцене часто сбивались. Хотя, вообще-то, они здорово пели.

Название Wailers ["Вопящие", "Стенающие"] пришло из библии. В ней часто встречаются плач и причитания. И дети всегда громко плачут, когда им кажется несправедливость. Вот мы и назвались "Вопящими", потому что стали вопить.

Мы писали песни о жизни рудбоев. Ничего хорошего в делах рудбоев не было, но музыку, которую мы исполняли, не следует называть музыкой руди. Это была музыка раста. Тогда мы еще не знали, что такое раста; что-то происходило, мы это чувствовали, однако не понимали, хорошо это или плохо. Сейчас-то я понимаю, это очень, очень хорошо.

Вы много играли в то время?

Нет, немного - только на празднованиях Рождества и Пасхи в Карибском театре. Мы всегда были в андеграунде, были этакими бунтарями. Мы вышли из Тренчтауна. Вы, конечно, слышали про Байрона Ли и все эти социальные дела. Но мы пришли с окраин, вот и зовемся "Вопящие" из Тренчтауна.

Как тебе Two-Tone?

Некоторые темы звучат здорово. Когда слышу такую музыку, всегда вспоминаю те замечательные деньки. Скажу тебе, это были времена Skatalites - в их составе выступали Дон Драммонд и парень, который потрясающе играл на саксофоне - Рональд Альфонсо, прекрасный музыкант! Он все еще играет, хотя вроде бы что-то случилось с ним - паралич, что ли. Но как он играл!

Мои друзья всегда ходили по барам: в каждом из них стоял музыкальный автомат, и постоянно играла музыка. Мы слушали очень много всяких мелодий. А однажды я даже увидел представление с Бруком Бентоном и Диной Вашингтон. Там много кто появлялся: Нат Кинг Коул, Билли Экстайн. Даже Фрэнк Синатра и Сэмми Дэвис, когда я жил на Оксфорд-Стрит. А когда жил на Барри - Стрит , мне нравились песни Jim Danny To The Rescue, Bony Maronie, What I Am Living For, Don't Brake My Promise To Me. Сильная музыка . Потом, на Реджент-Стрит, я слушал Брука Бентона и кое-что из Дэнни Рэя. Тогда появились Фэтс Домино, Рикки Нельсон, Элвис Пресли и еще куча других крутых артистов. Когда я переехал на Секонд-Стрит, стал слушать джаз, но никак не мог его понять. Я встретил Джо Хиггса и Сико Паттерсона, и они меня научили. Мы покурили ганджу, и я понял. Я попробовал прочувствовать соответствующую джазу грусть и понял, какие чувства выражает эта музыка.

В 1966- м мы записали такие хиты как Put It On, Rude Boy, Rule Them Rudie, I'm Still Waiting. Мы рассчитывали получить за них деньги к Рождеству. Но Коксоун Додд дал нам за все эти записи всего 60 долларов. Поэтому я бросил все и уехал со своей матерью в Америку. Но там я понял, что музыка по-прежнему живет во мне. Я написал песню Bend Down Low, и, когда мы вернулись и записали ее в студии, она стала хитом. Но нас опять кинули, так же, как и с песней Nice Time. Да, кругом было надувательство. Грабили людей ни за что.

Я думал, что теперь-то уж я точно не буду ни на кого работать. Мы разорвали контракт с Коксоуном Доддом и основали свой лейбл - Wail'n'Soul. Но мы ничего не смыслили в бизнесе и снова прокололись: песня Bend Down Low заняла первые строки ямайских чартов, но продавались в основном ее пиратские копии.

Мы боролись изо всех сил за успех нашего лейбла. Но когда на Рождество мы пошли получить заработанные с продаж деньги, нам начали рассказывать, что производство пластинок накрылось и все такое прочее.

В 1968-м политическая обстановка в городе стала накаляться, и я отправился в деревню выращивать кукурузу. Джонни Нэш и его менеджер приехали ко мне договориться о новых записях. Тогда им показалось, что я покончил с музыкой. Они не знали, что я просто решил немного отдохнуть.

И тогда музыка стала поистине частью моей жизни, и за это я благодарен Джа.

Музыка

Если бы бог не дал мне песен, мне нечего было бы петь. Любая песня приходит от бога, все время. Реггей, соул, рок, любая песня - это знак свыше.

Соул, джаз, реггей, калипсо, блюз - мне нравится любая музыка. Джаз - это совершенная музыка, музыка с чувством. Мне не нравится музыка, в которой чувствуется несправедливость или обман. Я имею дело только с правдой.

Я сам научился играть на гитаре. Хороший гитарист может очень многое, но он раскрывается не сразу, как игрок в карты, который скрывает свои козыри.

То, что творится сейчас в Америке, - это настоящий ад. Люди живут по законам силы и жестокости. Там запрещают панк, потому что они чувствуют - что-то происходит. Тогда эти угнетатели создают очередного кумира, чтобы молодежь не видела истины.

Я слушаю музыку многих исполнителей, всех и не упомнить. Люблю Стиви Уандера, Кертиса Мэйфилда, Марвина Гэйя.

Я гитарист-самоучка. Мне нравятся гитаристы на подобие Эрнеста Рэнглина.

Я много слушал Боба Дилана. Что бы там ни говорили, но когда ты живешь в гетто, у тебя нет денег, чтобы купить записи или куда-нибудь пойти. У тебя есть деньги только на еду. Поэтому я слышал Дилана только по радио. Или я мог пойти к кому-нибудь в гости, и там играла его музыка. Я особо им не интересовался, но со временем увлекся, потому что вокруг меня было полно людей, которые были настоящими музыкальными фанатами. Частенько кто-нибудь из них сказал мне: "Пойдем, послушаем музыку". Мы курили траву и слушали музыку у чуваков наподобие Ричи Хэвенса.

Музыка может быть очень разной - надо только экспериментировать. Глупо ограничивать себя. Некоторые думают, что в этом году я сделаю то же самое, что и в прошлом! Может, кому-то не нравится то, что я делаю, но оставаться на месте невозможно.

Ты считаешь себя панком?

Многие панки любят реггей, и некоторые из них против Вавилона. Раньше я думал, что панк - это плохо, но теперь я говорю: панки на 100% правы. Потому что они протестуют против современного общества и говорят: "Я панк, и я не буду делать то, что меня заставляют делать, если сам этого не хочу". Потому что они не считают нас, черных, низшей расой. Так считают белые, и пытаются уничтожить черных. Но панки говорят: "Нет! Мы хотим объединиться с растаманами и получить что-то от этой жизни".

Как по-твоему, белые делают правильный реггей?

Я слышал Police And Thieves группы Clash, и еще кое-что. Что-то мне нравится, что-то... когда как. Музыка реггей - это, прежде всего эмоции, чувства. Конечно, это далеко не первое чувство, появившееся на Земле. Но это чувство, перед которым равны и черные, и белые, которое присуще каждому человеку, даже далекому от музыки. Кто-то может просто что-то напевать, и эта мелодия может быть реггей - даже если он этого не знает. Реггей, как блюз или фолк, начинается с чувств.

Вся штука в том, что "делать музыку правильно" не всегда означает "делать ее безупречно". Разве я могу написать идеальную песню? Конечно, нет - обязательно что-то будет не так. Поэтому я никогда не останавливаюсь на достигнутом. Мне всегда интересно работать над песнями, оживлять их, находить новые чувства.

Некоторые музыканты буквально теряют голову из-за музыки. На Ямайке, к примеру, если кто-нибудь сломает свою единственную гитару, может просто свихнуться - он больше не сможет купить другую. А у другого крыша едет оттого, что не удается подобрать верную фразу к песне. Музыка - очень деликатная вещь, для нее нужно вдохновение, и ты должен работать, не отрываясь. Так я и делаю.

Музыку нельзя вписать в какие-либо рамки. Музыка свободна от предрассудков, она просто есть. Все, что нужно сделать - уловить нужную мелодию. Музыка без мелодии раздражает, и тогда это уже не музыка. Как ненастроенная гитара - что ни играй, все равно получится плохо. А если мелодия верна, это прекрасно. Когда что-то не так, любой сможет заметить фальшь.

Музыку нельзя оценивать по популярности. Есть много людей, которые играют замечательную музыку, но никогда даже не были в студии.

Джа

У нас есть песня Jah Live [Джа жив]. Кто-то в новостях говорил, что наш бог мертв. Просто они не понимают. Кого-то мы называем Crazy Baldheads [Лысые придурки], а кого-то - Roots [Корни]. "Мы выгоним всех лысых придурков из города" - поется в нашей песне. Это о том, что творится вокруг нас, о системе, в которой мы живем. Вот мы, например, мы, строим себе жилища, растим кукурузу, вкалываем на эту страну. А они сначала смотрят на нас с пренебрежением, а потом едят кукурузу, которую вырастили мы. Поэтому нам надо выгнать их. Ничего другого нам не остается. Мы не можем просто стоять в сторонке, позволяя им хоронить нас заживо. Хватит с нас этого дерьма! Потому что мы работаем, мы строим нашу страну. До сих пор полно людей, которые преследуют растаманов и говорят другим: "Среди твоих знакомых есть растаманы? Тебе же хуже". А сами живут за счет того, что мы добываем кровью и потом!

Будешь ли ты когда-либо использовать свое влияние, как музыкант, или как проповедник?

Я не думаю о влиянии, власти. Смешные слова. Властью обладает бог.

Складывается впечатление, что твои слова вместе с песнями облетают весь мир.

О да! Но это не мои собственные слова, но бога.

Я всегда делаю только то, что хочу. Всему свое время. Бог мой отец, и он растит меня как сына. Он мой истинный отец.

Единственный человек, слугой которого я готов быть - это Его Императорское Величество. И я не буду ничего делать без его благословения. Джа говорит: "Пока существует порядок, по которому одна раса превосходит другую...". К этому нечего добавить. Это величайшие слова, которые я когда-либо слышал. Люди должны знать эти слова и того, кто произнес их. Неужели вы не понимаете, что это слова бога? Бога, пришедшего из Африки.

Что ты можешь сказать о смерти Хайле Селасие?

Селассие велик. Потому что если сегодня ему 83, то завтра 26. А послезавтра он уже дитя, а потом станет птицей. Да, ман! Нельзя убить бога! Джа приходит ко мне в видениях, и всегда он выглядит немного старше меня. Я не выгляжу на 90, мне 30, и он выглядит на 35. Он милосерден, он все для меня: мой отец, моя мать, мой создатель, все!

Моя музыка - это, должно быть, дар. Некоторые говорят, что все - дар. И это действительно так. Это просто приходит к тебе , и ты должен работать. Это божий промысел. Люди сами по себе никто без вдохновения Джа.

Я уверен, что Хайле Селассие - это бог, без оговорок.

Факты, обстоятельства - это все дерьмо. Нет правды, кроме правды Джа Растафарай!

Друзья и коллеги

Джо Хиггс, один из первых наставников Wailers

Это один из самых крутых музыкантов. Мне кажется, ему не достает только немного любви. Он хорош, но у него никогда нет времени, чтобы привести свои дела в порядок. Джо Хиггс помог мне понять джаз. Он меня многому научил.

Лесли Конг, ямайский продюсер, выпустивший первые песни Марли.

Я встретил Лесли на студии Federal. Я искал Каунта Бойзи, и Дезмонд Деккер посоветовал мне обратиться к Лесли. Жесткий чувак! Он заставил меня петь прямо на улице. А у меня не было даже гитары! Потом мы пошли в студию, где Конг расплатился с другим парнем, записывающимся там - Кеном Кури. Нет, думаю, Конг должен заплатить за запись и мне! Я спел, Конг заплатил мне 20 фунтов и выставил за дверь. Я спрашиваю его: "А если это хит?", а он отвечает: "Проваливай, если не хочешь потерять контракт". Вот засранцы! Я подписал бумагу, которую всучил мне какой-то мужик по имени Доулинг, и я пошел домой.

Питер Тош, участник Wailers

Не стоит расстраиваться из-за каждой мелочи, которая с тобой случается. То есть, во всем плохом нужно находить что-то хорошее. Например, если друг говорит, что не хочет больше играть с тобой в одной группе, подумай, что есть сейчас, и чем рискует он. Может, он достаточно талантлив, чтобы сделать самому что-то еще лучшее.

Банни Уэйлер, участник Wailers

В те времена Банни был для меня как брат. Одно время я жил с его отцом, тогда мы и создали группу.

Джуниор Брэйтуейт, участник Wailers

Парень умеет петь. Он исполнял песню It Hurts To Be Alone. Однажды мы видели его в Чикаго. Сейчас он пишет песни, но со здоровьем у него проблемы. Джуниор пел высоко. Только сейчас я начинаю понимать, что звучал он как один из Jackson Five.

Астон и Карлтон Барреты, барабанщик и басист Wailers

Корнями надо быть. Как Астон и Карлтон. Нельзя вернуться к корням, ими надо быть. Некоторые думают, что смогут вернуться к корням. Но они опавшие листья, и они никогда не будут корнями. Надо быть корнями, а не листьями.

Распад первого состава Wailers

Я работал изо всех сил, но когда в группе натянутые отношения... С Питером и Банни у меня были именно такие отношения. Они как будто не хотели понять, что невозможно играть только на Ямайке, так многому не научишься. Почти всему, что я умею, я научился, когда путешествовал и общался с множеством людей. Это была одна из причин наших разногласий, и тогда меня это очень беспокоило. Может, мы и не распались бы, но мне пришлось покинуть Ямайку из-за тогдашней политической обстановки. Я не хотел никого подводить, вот и уехал.

Почему вы взяли в группу американского гитариста?

Мы не считаем, что если музыкант, например, с Ямайки, то у него есть какие-то преимущества перед другими. Откуда бы человек ни пришел, у него равные права со всеми. Все эти паспортные дела не по мне. Он доказал, что он наш человек, потому что стал с нами играть, и это главное. Я встретил Ала в Англии. Мы с ним немного поговорили, и он мне понравился. Я предложил ему играть с нами. Спустя некоторое время он решил стать участником нашей группы. Он прекрасно играет!

Джонни Нэш

Ты написал много песен для Джонни Нэша. Что ты о нем думаешь?

Он трудолюбив, но не совсем понимает мою музыку. Не хочу его огорчать, но реггей - это явно не его. На Ямайке слышали о нем еще до его приезда, но его песни никому особо не нравились. Мы высоко ценим его музыку - он был первым американским исполнителем реггей - но он не был нашим кумиром. Отис Реддинг, Джеймс Браун, Уилсон Пиккет - у них получалось лучше. Он Джонни тоже хорош. Мне нравится.

Тадж Махал

У нас с ним было что-то вроде телепатического контакта. Он только собирался записать песню Slave Driver, а я уже ехал к нему на встречу. Хороший, сильный человек, и он обладает особым, ямайским духом.

Семья

У меня есть сестра. У нас один отец, но разные матери. Я узнал о ней еще в юности и с тех пор искал ее. Когда мне было двадцать, я нашел ее. Она работала в прачечной в Кингстоне. Мы поговорили всего пару минут, а затем расстались - я думал, что мы скоро снова встретимся. Но когда через несколько дней я вернулся, оказалось, что она куда-то уехала. Так я ее и не нашел. Очень жаль, что я так и не узнал ее ближе.

Я люблю Ямайку и люблю ее народ, но мне приходится много ездить по всему миру. Мать говорила мне, что бог - отец для всех сирот. Поэтому я должен идти туда, куда он пошлет меня. Ни один человек не может указывать мне. У меня семь детей, и я готов написать миллион песен, лишь бы не допустить, чтобы они росли так же, как и я. Я люблю своих детей, своих братьев, свой народ, но не могу позволить себе остаться здесь и сесть в тюрьму.

Записи, песни

Catch A Fire

Эта песня была введением в наше творчество. Тогда никто не знал, кто такие Bob Marley & The Wailers; тогда были и более интересные группы. Эта песня приглашала людей придти и послушать нас.

Natty Dread

Альбом Natty Dread - это еще один шаг слушателей навстречу реггей-музыке. Музыка и лирика стали лучше, больше чувств. Альбомы Catch A Fire и Burnin' были сделаны с чувством, но Natty Dread еще лучше.

So Jah Seh

В песне мы говорим о прогрессе. Люди должны жить вместе. Не знаю, как взрослым, но молодежи лучше держаться вместе.

No Woman No Cry

Я очень люблю эту песню. Она очень много значит для меня, в ней много чувств, близких мне. Очень ее люблю.